Настоящим бриллиантом нашего Юго-Западного округа и Обручевского района является любимый москвичами Воронцовский парк.
Этот парк с его лесным массивом, прудами и рекой, является настоящим национальным достоянием, во всяком случае, таким его считают москвичи, особенно живущие на перенаселенном юго-западе Москвы.
В удушливо-африканское лето 2010 года, когда в домах и на улицах было уже нечем дышать, а кареты скорой, завывали круглосуточно сиренами, спеша к страдающим старикам и детям, не выдерживавших той жары, наш Воронцовский парк давал круглосуточный приют тысячам москвичей, спасая их от зноя и жгучего солнца, щедро делясь с людьми лесным прохладным воздухом, а у прудов до глубокой ночи отдыхали и спасались от жары сотни семей из прилегающих районов. Как говорят те, кто живет у парка – при такой роскоши и дача не нужна.
Когда-то Воронцовский парк, как и другие лесопарки Москвы, был подмосковным имением и усадьбой семьи знатных и богатых аристократов, еще в XIV веке он принадлежал боярину Воронцу, затем его потомкам Воронцовым.
Во время войны 1812 года на территории усадьбы по распоряжению императора Александра I граф Аракчеев построил секретный завод для производства управляемых аэростатов с гондолами на 50 вооруженных солдат. Аэростаты так и не взлетели, завод французы разрушили, а персонал частично был расстрелян за причастность к поджогам, которых тогда было множество, и Москва сгорела, вынудив наполеоновские войска отступать с московских теплых квартир по выстуженным дорогам обратно в Европу.
Большевики не ценили и старину и парки, поэтому усадебные здания почти все снесли и разломали, а на этом месте основали свиноферму для столовых печально известного НКВД.
Парк, хотя и вырубленный новыми варварами частично, по большей части все же сохранился для потомков.
Новую жизнь Воронцовский парк обрел в начале XXI века, когда за него основательно взялись московские власти. Все, что можно, было отреставрировано и облагорожено, вековые завалы мусора убраны, и парк опять стал прекрасным местом отдыха для душ и тел москвичей, измученных московской сутолокой, шумом и смогом.
Александр Лейн
